Тебя я знал, как свет в конце тоннеля,
Зеленый взгляд и локон золотой.
Пусть не с картин Рембрандта с Рафаэлем,
Пленила всех безумной красотой.
Ты взаперти свою держала душу,
Закрыв от всех Берлинскою стеной,
Взлетала в небо, шлепая по лужам,
И ты не знала радости иной.

Коснулся бред холодною ладошкой
Твоих ресниц. На этом вираже
Была ты сном убита понарошку,
Когда в постель ложилась в неглиже.
А мир сдыхал под прессом листопада,
Врываясь в мозг, простреленный слезой.
И ветер выл ночами серенады,
И умирал под винною лозой.

Ты чтоб не слышать трепетных признаний,
Укутав сердце, как просил минздрав,
Любовь прочла без знаков препинаний,
Ушла со сцены, роль не доиграв.
Кто рядом был, навеки отпустили,
И выпив боль отчаянья до дна,
Дождем осенним в окна, обессилив,
Стучалась сорок пятая весна.